ПРАВА НЕ ДАЮТ,ПРАВА БЕРУТ!
Главная » 2009 Апрель 16 » Историческая живопись сталинской эпохи
Историческая живопись сталинской эпохи | 19:06 |
 За плечами большевиков на их пути к полному господству стояли и вооруженный переворот в Петрограде, и события почти трехлетней Гражданской войны, и радикальные мероприятия по индустриализации страны. Поэтому главными объектами изображений были не чествования исторических событий, а сами события: «Залп „Авроры"», «Взятие Зимнего», «Штурм Перекопа» и многие другие стали каноническими сюжетами советской исторической живописи 30-40-х годов (и оставались таковыми; до 1980-х). Советская теория искусства требовала от таких картин, «во-первых, героической трактовки темы, во-вторых, массовой сцены, многофигурной композиции, сюжетной и повествовательной насыщенности произведения, единства психологического и драматического качал, общей монументальности и величественности картины»45. Требованиям многофигурности композиций, монументальности, героики и величия в равной мере отвечали прославленные шедевры как соцреализма, так и искусства национал-социализма; что же касается повествовательной насыщенности и психологизма, то эти качества преобладали в советской исторической картине. Здесь изготовлялось несметное множество жанровых сценок, повествующих о борьбе большевиков в условиях царизма, о первых днях после большевистского переворота, об эпизодах строительства социализма в городе и деревне и т. д. Положительный образ советского человека раскрывался в психологических коллизиях и мученического конца жития Павлика Морозова, и героического противостояния большевика классовым врагам (как в «Допросе коммунистов» Б.Иогансона) или комсомолки фашистским палачам (как в картине «Таня» Кукрыниксов); с другой стороны, он выявлял себя в сценах энтузиазма гигантских строек и всенародного ликования разного рода праздничных шествий, встреч и демонстраций. Но даже в последних мы почти не найдем той жесткой ритмической организации композиционных структур, которая, как правило, вызывала ощущение монументальности и величия изображаемого в нацистских работах на эти цели. В советской живописи обычно подчеркивалось эмоциональное состояние радостной взволнованности многоликой, расцветающей улыбками толпы среди цветов, солнечных бликов и красных стягов. Такие расхождения в стилистике обусловливались двумя главными факторами.
Во-первых, разными художественными традициями: приземленно жанровой (передвижнической), с одной стороны, и романтически-возвышенной — с другой. Во-вторых, немаловажную роль играли тут штампы политической пропаганды, по которым одна идеология воссоздавала облик другой. Фашизму приписывались «философия кулака», культ сверхчеловека и агрессии, что, по мнению советских искусствоведов, находило свое художественное выражение в формах псевдоклассицизма и грубого натурализма. Расовая теория рассматривала советский народ как неорганизованную массу, не обладающую самодисциплиной и тем интуитивным ощущением красоты мирового порядка, которое только и создает вечные формы в искусстве. Обе идеологии отталкивались одна от другой и корректировали себя, исходя от противного.
Тем не менее, и эти стилистические расхождения сглаживались с ходом времени. В 40-х годах на Больших немецких выставках нередко встречаются жанровые картинки на темы истории нацистского движения. Картина Адольфа Райха «Из истории подпольной борьбы в Австрии» представляла собой подробное повествование об обыске на квартире у нацистского активиста в период борьбы за присоединение Австрии к Германии; «Родина зовет» Якоба Манна изображала нацистского агитатора, призывающего то ли вступать в ряды НСРПГ, то ли голосовать за Гитлера, и т. д. С другой стороны, в советской живописи созданные в первые послевоенные годы картины типа «Триумфа победившего народа» М. Хмелько открывают длинный ряд последующих огромных полотен, в которых победившая держава обретает воистину имперское величие, а в картинах и монументальных работах П. Корина образы ее руководителей, солдат и генералов застывают в иерархической неподвижности иконописных ликов.
Собственно историческая живопись получила в советском искусстве права гражданства довольно поздно — лишь после того, как Сталин перед лицом катастрофы первых военных месяцев апеллировал к чувству русского патриотизма и произнес слова, во многом определившие всю последующую советскую идеологию: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ «наших великих предков Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова». Этим Сталин реабилитировал историю, и его слова «имели огромное значение в выборе тем и сюжетов исторических картин этого периода». Слова нового государственного гимна Советского Союза утверждали теперь, что «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь», а не «разум возмущенный всех голодных и рабов», как пелось в прежнем, ныне отмененном «Интернационале». «Александр Невский» П. Корина, «Поединок Пересвета с Челубеем» М.Авилова, «Иван Грозный в Ливонии» П. Соколова-Скаля были первыми ласточками этого жанра, получившего расцвет уже после войны. Образы русских царей и полководцев стали здесь рядом с ликами революционных вождей, а битвы за утверждение Российской империи получили равные права гражданства с боями за создание пролетарского государства | |
| Категория: Аналитика | Просмотров: 762 | Добавил: ВарягЪ | Рейтинг: 0.0/0 | | |
| Всего комментариев: 0 | |