Война в Чиапосе - первый пример успешной партизанской герильи в Центральной Америке после крушения биполярного мира. И если местный характер войны определяется принципами, сформулированными еще Че Геварой, то информационный успех сапатистов вызывает отдельный интерес. Залогом такого успеха стал индейский традиционализм, помноженный на грамотную и современно организованную компанию по международной раскрутке "герильерос" в электронных и бумажных СМИ. На этот раз, помимо обязательных для любой латиноамериканской герильи идей Мао, Троцкого, Фанона и харизматического лидера негритянского сопротивления Зумби, у партизан есть свой миф и своя, законченная теология революции, возможно, именно поэтому в делах международных "комитетов Чиапас" активно участвуют и новые правые, консервативные революционеры.
Есть у партизан и собственная сапатистская эсхатология: когда индейцы достигнут достаточного уровня духовного очищения, которое невозможно без участия в национально-освободительной борьбе, то случится глобальное землетрясение, планету несколько раз обойдет волна, которая утопит всех неправедных белых (полностью будут смыты только США). Взойдет новое солнце, чтобы осветить новую "землю без зла"… Начало апокалиптических событий связывается чиапосскими магами с 2015-2017-ыми годами, а пока Непорочная Мария, их покровительница, говорит с пророками на языке науталь.
Чтобы создать геополитический центр апокалипсической герильи комманданте Маркос пытается превратить контролируемую его партизанами территорию в некую индейскую Мекку, построить там мексиканский социализм нового типа ("аграрный общинный социализм массовой бедности" - презрительно определяют положение в Чиапосе вашингтонские экономисты) и завязать тесные отношения с Кубой, позаимствовав у Кастро не только аграрную реформу, но и оружие, специалистов, технологии. За этим в Чиапос стекаются юкотеки, чоли, лакандоны, тохокабали, цоцили и представители множества других индейских племен. То, что Куба получает в лице САНО (Сапатистской Армии Национального Освобождения) геополитического союзника на материке, своеобразный плацдарм, рычаг для проведения своей воли в Мексике, граничащей с США, смущает официальную власть в Белом Доме гораздо больше, чем сам "локальный эксперимент". Результатом такого беспокойства становятся гигантские суммы, почти легально вкладываемые Белым Домом в карательные операции правительственных мексиканских войск в "некорректном регионе".
В Чиапосе сейчас действуют около 70 тысяч солдат, но власть партизан от этого не становится слабее. В начале войны солдаты для предупреждения убивали собак сельских старейшин, поддержавших сапатистов, когда это не подействовало, каратели вернулись к традиционной практике - снимают скальпы. Говорят, за один снятый партизанский скальп можно выручить сто долларов и больше, но наемники из антипартизанских эскадронов, не утруждая себя, часто скальпируют мирное, но лояльное к САНО, население, выдавая эти трофеи за добытые в бою.
У Маркоса есть спокойный ответ на любую жестокость. Сапатисты верят, что в загробном мире предусмотрено особое уникальное место для всех воинов, защищавших свой народ, поэтому жестокость властей и их далеких хозяев не способна парализовать активность восставших. На рынках по всей Мексике продают не то иконки, не то обереги, не то сувениры - короче изображения комманданте в маске.
Маркос отлично чувствует особенности современной войны против нового мирового порядка, прежде всего, информационный и имиджевый характер сопротивления, необходимость революционных "паблик рилейшнз". Сегодня партизан обязан не только уметь обходиться с "калашниковым" и договариваться с местным населением, но и владеть компьютером (страницы сапатистов в Интернете самые популярные из левых), знать те "профессиональные" комплексы, которые превращают журналистов в сознательных или бессознательных агентов восстания.
17 марта 99-ого неожиданно для спецслужб люди в черных сапатистских масках появились во всех крупных городах страны, они раздавали населению листовки и фотографии, свидетельствующие о зверствах властей и успехах партизан, клеили плакаты, расспрашивали людей об их первейших тревогах и нуждах, делились правозащитным опытом. "Они приходили к нам, как апостолы, посланные спасителем" - высказался популярный в Санто-Диего священник.
По обе стороны океана о Маркосе сочиняют легенды. Одна из них утверждает, что никакого команданте как отдельной личности не существует, в маске выступают самые разные люди, участники совместной провокации университетских интеллектуалов из Мехико, чиапосских племенных вождей и европейских левых активистов, не нашедших себя в общественной жизни нынешней "социал-демократической" Европы.
Другая легенда рассказывает, что перед нами вполне конкретный, бежавший из столицы молодой ученый, гений.
Третья учит, будто Маркос не такой уж и грамотный, но окруживший себя "правильными людьми" сын народа.
Самая экстравагантная и интересная из легенд: Маркос воспитанник тайного союза мужчин-врачевателей, традиционного для индейцев "тайного общества" внутри племенных союзов. Скрывать лицо - обязательное требование для членов союза знахарей, маска является визитной карточкой "проводника в мир предков"…
Негативные легенды распространяются местной и западной буржуазной прессой, за образец берется полковник Курц из "Апокалипсиса" Копполы. Так, одна недружественная журналистка, обвиняющая Маркоса в "маниакальном патриотизме", пишет о кровавых обрядах, справляемых партизанами в своих доисторических капищах. Команданте приписываются слова: "Движение невидимых крыльев солнца обеспечивается ИХ пролитой кровью".
Часто можно прочесть о неправовом режиме в Чиапосе, мол, могут расстрелять, если не понравишься шаману, марксистскому комиссару, полевому командиру или старейшине деревни. Но что толку спорить с авторами, материалы которых откровенно проплачены олигархами и ищейками спецведомств, большинство таких писак никогда не были не только в Чиапосе, но и вообще в Мексике.
Труднодоступный далекий Чиапас всегда представлял идеальное убежище для индейских племен, уклоняющихся от европейской "культуризации". Там не перестали практиковаться древние коммунистические правила: несколько раз в год члены одного племени, переходя из деревни в деревню, раздавали соотечественникам ту собственность, которую считали для себя не самой важной. Возвращение любого долга считалось несмываемым позором для принявшего долг назад. Во время праздников ритуально истреблялось все "лишнее", наработанное общиной, т.е. тот самый прибавочный продукт, возвращение которого в производство, и привело в Европе к возможности капиталистических отношений.
К концу двадцатого века вмешательство в жизненный уклад Чиапаса привело к неожиданному для центра (социологи здесь никогда не появлялись) росту индейского национализма. Между тем традиции местного партизанского неповиновения олигархическому центру стали сейчас народной нормой для всех бессовестно ограбляемых регионов в Южной и Центральной Америке.
Не хватало только субъекта местного восстания.
Естественно, речь не идет о Маркосе. "Мы хотим избежать опасностей банального вождизма, именно поэтому наш вождь не имеет человеческого лица" - говорит комманданте, приверженец самоуправления вооруженных масс. Когда восстание вдохновляет человек-знак, любой, одевающий черную маску, берущий автомат и начинающий освобождение своей территории от власти финансового дьявола, сам становится похож на комманданте Маркоса, как две капли воды. Это позиция максимального гуманизма, называемого недоброжелателями "социальным мистицизмом" т.е. убежденность в том, что "подлинный человек", стоящий выше жреца или любого из командиров, дан как общая волевая возможность, как проекция взглядов и действий всего коллектива, собирательный образ, ориентирующая утопия.
Авангардным субъектом САНО стали "вдвойне свободные" - шутливое определение партизан, означающее одновременно психологически свободных лиц, свободных так же от какой бы то ни было собственности на средства производства, к примеру, на землю.
Поводом для начала герильи послужило вступление в силу Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА), это, обездоливающее миллионы, "соглашение" призвано навсегда утвердить контроль США над Канадой и Мексикой, "реструктуризировав" и подчинив себе и без того зависимые экономические системы этих стран. Вместо этого в Чиапосе началась поддерживаемая всем коренным населением Мексики, гражданская война. В 94-ом САНО, зная, где находится самое уязвимое место глобализма, перекрыла все транспортные пути, до которых смогла дотянуться. Партизаны составили перечень первичных требований к властям: восстановление общинной земельной собственности, ликвидация всех форм арендной платы за землю и жилье, стабилизация цен на аграрную продукцию и т.д. Но после триумфального штурма партизанами Сан-Кристобаля, показанного СNN во всех подробностях, предъявлять эти требования было уже не к кому, за осуществление программы взялись базисные комитеты, стихийно создаваемые народом на основе традиционных общин-эхидо по всей карте взбунтовавшегося района.
Первыми проявили серьезную обеспокоенность чиапосским делом господа из Вашингтона, они послали в регион эмиссаров для подкупа местного населения и сбора антипартизанских дружин. Еще в 80-ых можно было перекупить, а больше - заморочить, необразованных индейцев в каком-нибудь Никарагуа. Янки отняли у них землю под свои фруктовые плантации и заставили их за гроши вступать в эскадроны, действующие против сандинистов. Но в конце 90-ых и в Мексике ситуация поменялась. Про Никарагуа тут знали хорошо: слушали сапатистское радио.
САНО не претендует на власть и не готовит марша на столицу, справедливо считая, что если там пока не происходит революции, значит, люди к ней просто не готовы. О них пишут как о "представителях маргинализированных и изолированных слоев трудящихся", в реальности же САНО это инструмент самообороны всех угнетенных и несогласных против государства капиталистов.
"То, что мы делаем, это еще не революция" - говорит комманданте Маркос - "но попытка возвращения возможности революции. Главное действующее лицо этого события не определено заранее и не сводимо к таким понятиям, как пролетариат, крестьянство, средний класс. Финансовый капитал наносит удары по целым нациям, национальным государствам, для него такие понятия не действительны, революционный процесс сегодня начинается с возвращения чувства нации, понятия родины. К сожалению, социалистического лагеря больше нет и в условиях глобализма мы движемся на ощупь, но пока мы движемся за нашей идеей, мы живы, ибо идея утверждается ровно в той степени, в какой мы жертвуем ради нее собой…"
Алексей Цветков |
